Благодаря сказочному курсу по литературе Востока, который мне приходится читать китайцам, достаю и перечитываю все купленные когда-то книги по корееведению и иже с ним. У Троцевич мне очень понравилось про поэтов, которые ставили в своих псевдонимах иероглиф "ын", то есть "уединившийся". Мне надо это впечатать в своё сознание, потому что только так можно написать диссертацию с моей работой.

«Трех уединившихся» никак не назовешь людьми, которые стреми­лись бежать от мира, от социальной жизни. Двое из них даже погибли во имя верности конфуцианским принципам. Почему же в литературных именах этих поэтов появляется слово «уединившийся»? Видимо, знак ын здесь понимается не в прямом смысле, как уход от активной деятельно­сти, уединение в провинции. В дальневосточной культуре ын — «уедине­ние» было как бы «внутренней эмиграцией», уходом в свой собственный мир. Для чиновника на государственной службе, активного деятеля в со­циальной сфере, такой «внутренней эмиграцией» было литературное творчество. Именно творчество представлялось неким личным убежи­щем, где человек мог остаться самим собой, наедине со своими мыслями, с собственными творениями, а часто и любимыми произведениями ки­тайской классической литературы. Это было духовное пространство, веч­ное и неизменное, как вечным и неизменно ценным было изящное слово, которое царило в этом пространстве. Поэт уединялся (ын) в своем личном творческом мире, отстраняясь от опасных перемен и предательств реаль­ной жизни. Как мне кажется, поэты понимали ын как духовное отшель­ничество.

Правда, само собой, они все страдали. Но мне очень понравился финал этого стихотворения:
...Вчера утром мне передали
письмо от младшего брата.
Седая родная мама
хочет меня повидать.
«Успехи и слава, богатство и знатность —
что тебе до них?
Бродишь на чужбине из года в год,
ну, до каких же пор?!»
И в будущем году где мне доведется
встретить праздник ясной луны?
Одиноко сижу возле южного окна
и читаю стихи самому себе.