Сейчас не вспомню кто, но кто-то из последнего, писал, что мы уже мыслим жанрами. Я мыслю жанром трагикомедии, и похоже, что это профессиональное. Знакомые мне математики мыслят, в основном, комедией, иногда мелодрамой. Философы, которые немарксисты, мыслят экзистенциальным романом, а чем мыслят марксисты, я до сих пор не поняла. А вот филологи часто действительно живут внутри какой-то трагикомедии. С одной стороны, ты видишь, насколько всё вокруг смешно и нелепо, а с другой, понимаешь, что эта нелепость в итоге приводит если не к трагедии, то к драме.
С одной стороны, трагикомедия - это способ не утонуть в чёрном декадансе, а с другой, тем страшнее объект смеха и сам смех. Казалось бы, зачем усложнять себе жизнь, почему бы не выключить трагическую часть. Однако это невозможно, потому что, если можно так выразиться, мы мыслим не только жанром трагикомедии, но и мотивом потерянного рая.