I think we've been in here too long. I feel unusual (c)
Перечитывала сейчас в автобусе "В августе 44-го" Богомолова. Забавно. Когда я читала её примерно 4 года назад, многое в этой книге было совершенно другим. Причём не на глубинном уровне (типа "каждый раз читаю Онегина и открываю для себя новые смыслы"), а вполне поверхностно, на фактах.
Конечно же, польский. Все эти польские разговорные вставки транслитом теперь не воспринимаются как что-то чужеродное, а приносят радость от узнавания хоть немного родного.
И разведка. Там иногда бывают такие моменты, которые можно выписывать в отдельные файлы под названием "Будни фольклориста". Во-первых, работас информантами со свидетелями. А во-вторых, вот:
Блинов, когда я сообщил ему, что этих двух офицеров в доме нет, что они ушли ночью через соседний участок, заморгал своими пушистыми ресницами, как ребенок, у которого отобрали игрушку или обманули. Затем, вздохнув, полез в кузов и тотчас уснул. А я трясся в кабине, систематизируя и переписывая с клочков бумаги каракули Таманцева - словесные портреты Николаева и Сенцова.
Типичная картина - руководитель экспедиции и студенты-охламоны, упустившие интересную бабушку.
Конечно же, польский. Все эти польские разговорные вставки транслитом теперь не воспринимаются как что-то чужеродное, а приносят радость от узнавания хоть немного родного.
И разведка. Там иногда бывают такие моменты, которые можно выписывать в отдельные файлы под названием "Будни фольклориста". Во-первых, работа
Блинов, когда я сообщил ему, что этих двух офицеров в доме нет, что они ушли ночью через соседний участок, заморгал своими пушистыми ресницами, как ребенок, у которого отобрали игрушку или обманули. Затем, вздохнув, полез в кузов и тотчас уснул. А я трясся в кабине, систематизируя и переписывая с клочков бумаги каракули Таманцева - словесные портреты Николаева и Сенцова.
Типичная картина - руководитель экспедиции и студенты-охламоны, упустившие интересную бабушку.